Непонятное слово? - Вам сюда!
По книге Дональда Спото
53 фильма мастера
Что же это такое?
Эпизодические роли Хича
Где истоки таланта великого режиссера?
Квест по мотивам фильмов Хичкока
Телешоу Альфреда Хичкока
Фотогаллерея
Скачать!
Иностранные сайты о Альфреде Хичкоке
Статьи о Хичкоке в прессе
hitch@narod.ru
Предыдущая Следующая

Так же играл Степан Кузнецов, который пишет в своих записках: "Интересно, как я буду играть сегодня эту сцену? Совсем не знаю..."

То же самое у Дузе: ни мизансцены, ни интонации у нее никогда не повторялись, все шло от главной пружины - от сердца. Таким образом, ничего сверхъестественного и бунтарски-нового в этом нашем устремлении нет. Есть такие мизансцены, которые понравились актерам и сохраняются (например, сцена Норы и Ранка на полу у камина - актеров всегда в этом месте тянет к камину). Все остальное делается само собой и по-разному. Все под влиянием той новой техники, которая вырабатывается как предварительной учебной работе, так и в репетиционной.

Не будет ли лучше, если я приостановлю свой доклад и буду отвечать на вопросы? Вероятно, многое не понятно?

Тов. ПЕЛЬШЕ

Я просил бы докладчика продолжить свое сообщение. Насколько я понимаю, речь идет о пересмотре некоторых принципов теории Станиславского, о роли творчества над одной и той же вещью, в какой степени он творит и в какой степени на каждом спектакле его творчество различно от предыдущих спектаклей. Это очень интересный вопрос и хотелось бы более подробно его рассмотреть.

Тов. АСПЕЛУНД

Я понимаю, что Николай Васильевич не хочет излагать детально те вопросы, которым посвящена его книга, но может быть, он привел бы хотя бы некоторые примеры того, что им делается и тех результатов, которые достигнуты.

Тов. ДЕМИДОВ

Я считаю, что если актер, сделав роль, в дальнейшем только ее повторяет, то говорить о его творчестве на сцене уже не приходится, он только копировщик, он просто каждый раз делает какую-то энную копию роли. Когда Степан Кузнецов говорил, что он не знает, как будет играть сегодня, когда Ермолова выходит и не знает, как сложится у нее сцена - это творчество. У Дузе каждый раз все выходит по-новому. Старое только одно: она и есть именно та "Дама с камелиями", сердце которой разбивается на глазах зрителя несчастной любовью.

Если можно говорить о творчестве актера на сцене, то лишь в том случае, когда он не повторяет вчерашнюю роль. Слова остаются те же, но что ж слова? Их можно сравнить как бы с рельсами, по которым можно двигаться быстро, или медленно, плавно или рывками. Если же фиксировать каждое движение, то о каком же творчестве на сцене можно говорить?

Здесь, в стенограмме доклада Георгия Георгиевича сказано еще, что все у нас очень оправдано. Очевидно, он представляет дело так, как оно идет везде и всюду: режиссер дает мизансцену или интонацию, или ритм, или действие и требует, чтобы актер это "оправдал", сделал своей правдой. У нас этого нет и в помине, а слова "оправдание" актеры, я надеюсь, и не слышали. Все у актера идет непроизвольно. Все подчиняется верному его "я" (образ, слившийся с личностью актера), все зависит от верного восприятия верных обстоятельств пьесы, а также и сегодняшних случайных толчков, исходящих как изнутри самого актера, так же и от его партнера.


Предыдущая Следующая










Hosted by uCoz