А зритель?.. За эти года он привык к театру, втянулся в него. И, так как ничего другого не видел, то, вероятно, решил, что вот это и есть искусство.

............................................

Не пора ли нам еще раз созвать "собрание" и честно, как подобает "взыскательным художникам", задать себе и друг другу вопрос: можем ли мы считать пределом достигнутое нами и успокаиваться на этом? И главное: в том ли направлении идут наши искания и усовершенствования?

Подумайте, что создала за это время техника и наука. Что ни наука - то колоссальная проблема; что ни открытие, то великая сила, данная в руки человечества.

А что сделали мы в нашем искусстве? Какие чудеса? Какие открытия? Чем новым и великим осчастливили мы человечество? Подумаем, и нам станет очень и очень стыдно. И это не только в искусстве актера, а и вообще в искусстве: были великие художники, музыканты, писатели - казалось бы, после них уже нельзя писать плохо, а разве это так? Кое-что, правда, схвачено, но что? Разве самая суть? Самое волшебство их искусства? Стали после них несколько грамотнее, но суть проглядели. Проглядели и проглядываем каждый день. В чем секрет этого совершенства? Строим теории и объяснения, а попробуем на основании этих объяснений - ничего и не выходит. Значит, плохое объяснение, неверная теория...

Тогда выдвигаем главный аргумент: это делал гений. А отсюда вывод: значить, для простого смертного это непостижимо и недостижимо. И успокаиваемся. Непостижимо, недостижимо - и успокаиваемся.

Что, если бы в науке так - непостижимо, недостижимо?!

Когда играл Мочалов, не один раз бывало: занавес опускался и только тут зрители замечали, что они стоят. Стоят все как один. Как это случилось? Когда они встали? Долго ли стоят?

Никто не помнит!

Мы даже и представить себе не можем такого самозабвения. А почему? Люди стали другие? Более холодные? Ничуть не бывало. Достаточно пойти на какое-нибудь состязание - например, футбольное - и увидишь такие степени самозабвения, что глазам своим не веришь!

Нет. На публику сваливать нечего. Она способна забыть все на свете. Лишь бы было бы - ради чего забыть.

Но что же тогда будет! - с негодованием возопят некоторые из правоверных поклонников театра - если зритель так себя поведет, что же тогда будет?! Базар?! Вавилонское столпотворение!

Вот тогда-то театр и станет наконец тем, чем он должен быть: могучим, ни с чем не сравнимым! Высочайшим художественным наслаждением, где сочетались воедино автор, музыкант, художник и, наконец, самое главное, - актер-художник, играющий на самом чудеснейшем из инструментов: свой человеческой душе!

Не совершеннейшее ли это из искусств? Не самое ли сильное и всем, всем понятное?