Мы обитали в тесной однокомнатной квартирке на Сёдере. Обстановка состояла из книжной полки, двух стульев, письменного стола с настольной лампой и двух застеленных матрацев. Еда готовилась в шкафу, умывальник использовал­ся и для мытья посуды и для стирки. Мы работали, сидя каж­дый на своем матраце. Мария курила не переставая. Дабы не погибнуть, я открыл встречный огонь и очень скоро стал заяд­лым курильщиком.

Родители немедленно обнаружили, что я ночую не дома. Было проведено следствие. Правда выплыла наружу, меня призвали к ответу. Между мной и отцом началась бурная сло-

* Ламм, Мартин (1880-1950) — известный шведский литературовед, про­фессор Стокгольмского университета.

125

весная перепалка. Я предупредил его, чтобы он не вздумал ме­ня ударить. Он ударил, я ответил, он пошатнулся и, не удер­жавшись на ногах, сел на пол. Мать попеременно то плакала, то взывала к остаткам нашего разума. Я оттолкнул ее, она громко вскрикнула. В тот же вечер я написал родителям пись­мо, в котором распрощался с ними навсегда. Пасторский дом я покинул с чувством облегчения и много лет там не появлялся. Брат пытался покончить с собой, сестра, по семейным со­ображениям, была вынуждена сделать аборт, я сбежал из дому. Родители жили в постоянном — без начала и конца — изматы­вающем состоянии кризиса. Они исполняли свой долг, напря­гали все силы, молили Бога о милосердии. Их нормы, оценки, традиции не помогали, ничто не помогало. Наша драма разыг­рывалась на глазах у всех, на ярко освещенной сцене пастор­ского дома. Страх облек в плоть и кровь причину страха.

У меня появились кое-какие профессиональные задания: Брита фон Хури и ее Драматическая студия пригласили рабо­тать с профессиональными актерами, организация народных парков поручила ставить детские спектакли, сам я открыл ма­ленький театрик в Гражданском доме. Играли мы в основном для детей, но сделали попытку поставить и «Сонату призра­ков» Стриндберга. Артисты были профессионалами, им пола­галось платить по 10 крон за вечер. После семи спектаклей предприятие лопнуло.

Как-то меня разыскал один бродячий актер и предложил поставить «Отца» Стриндберга с ним в главной роли. Я дол­жен был отправиться с труппой в турне в качестве реквизито­ра и осветителя. Вообще-то, я намеревался сдавать просрочен­ный экзамен по истории литературы, но искушение было слишком велико: поставив крест на учебе, порвав с Марией, я отправился в путь с труппой Юнатана Эсбьёрнссона. Премье­ра состоялась в маленьком южношведском городке. На наш призыв откликнулось 17 человек, заплативших деньги за би­леты. Рецензия в местной газете была уничтожающей. На сле­дующее утро труппа распалась. Домой каждый должен был добираться как сможет. У меня было в наличии одно сварен­ное вкрутую яйцо, полбатона и 6 крон.