532
Жиль Деле'з
Кино-2. Образ-время
533
четливой системы»1.
Возможно, именно в этих двух аспектах мы можем определить мозг как ацентрированную систему2. И, разумеется,
наши отношения с мозгом изменились не
под воздействием науки, а, возможно, произошло
обратное, и вначале изменилось наше отношение к мозгу, а потом оно повело науку впотьмах. Психология много
говорит о переживании отношений к телу, о переживаемом теле, но гораздо
меньше — о переживаемом мозге. Наши
переживаемые отношения с мозгом становятся
все более хрупкими, все менее «Евклидовыми» и проходят ряд мелких церебральных смертей. Мозг становится не
столько символом нашего мастерства и
нашей решительности и способности к решению проблем, сколько нашей проблемой, болезнью или страстью. Мы не стремимся подражать Арто, но Арто переживал в мозгу и
говорил о мозге то, что касается нас всех: «его антенны, обращенные к
невидимому», он способен «много раз
возобновлять воскресение из мертвых».
Мы больше не верим в целое, как в интериорность мысли, пусть даже открытую; мы верим в некую внешнюю силу, во внешнее, производящее в себе
углубление, улавливающее нас и притягивающее наше
внутреннее. Мы больше не верим и в ассоциации образов, даже наводящих мосты между пустотами; мы верим в
разрывы, обретающие абсолютную
ценность и подчиняющие себе всякую ассоциацию. И это не абстракция, а
два аспекта, определяющие новый интеллектуальный кинематограф. Примеры этому
можно обнаружить, в особенности, у Тешине и
у Бенуа Жако. Обоих можно считать достигшими сенсомоторного крушения, на котором строится современное кино. Но их кино отличается от телесного,
поскольку, на их взгляд (как и у Рене), прежде всего позами командует
мозг. Мозг обрезает все внутренние
ассоциации или обращает их в бегство; он призывает некое внешнее,
расположенное за пределами какого бы то ни было экстериорного мира. У Тешине
ассоциированные образы скользят и бегут по
витринам, следуя потокам, до истоков которых должен доб-
1 Сюда относится
проблема синапсисов и передачи электрических или химических
сигналов
от нейрона к нейрону: ср.: Changeux
Jean-Pierre. «L'homme neuronal».
Fayard, p. 108 sq. Самого открытия синапсисов
оказалось достаточно для того, что
бы разбить идею непрерывной церебральной
сети, ибо это открытие навязывало
необходимость нередуцируемых точек
или купюр. Но в случае с синапсисами, име
ющими свойство передачи
электричества, по нашему мнению, такие купюры или
точки можно назвать «рациональными» (следуя математической аналогии). И на
против, в случае с химическими синапсисами точка является «иррациональной», а
купюра имеет значение сама по себе и
больше не принадлежит ни к одному из двух
разделяемых ею множеств
(действительно, в синапсической щели пузырьки ос
лабляют связи между дискретными множествами химических «передатчиков»,
или
между «квантами»). Отсюда все возрастающая
важность алеаторного или, скорее,
полуалеаторного фактора в нейронной
передаче информации. Этот аспект про
блемы подчеркнул Стивен Роуз: «Le cerveau conscient». Seuil, p. 84—89.
