Непонятное слово? - Вам сюда!
По книге Дональда Спото
53 фильма мастера
Что же это такое?
Эпизодические роли Хича
Где истоки таланта великого режиссера?
Квест по мотивам фильмов Хичкока
Телешоу Альфреда Хичкока
Фотогаллерея
Скачать!
Иностранные сайты о Альфреде Хичкоке
Статьи о Хичкоке в прессе
hitch@narod.ru
Предыдущая Следующая

Ругаясь, и чертыхаясь, он ринулся на сцену и принялся че­стить первого попавшегося под руку актера за то, что тот не выпускает из рук тетрадки. Обвиняемый, косясь в мою сторо­ну, заикаясь, бормотал что-то насчет новых методов и импро­визации. Хаммарен, грубо оборвав его, начал перестраивать мизансцену. Я пришел в бешенство и закричал из зала, что я этого так не оставлю, это посягательство и деспотизм. Хамма­рен, стоя ко мне спиной, рявкнул: «Сядь и заткнись, может, че­му-нибудь научишься». Кровь бросилась мне в голову, и я за­вопил, что не собираюсь с этим мириться. Хаммарен, благодушно рассмеявшись, крикнул: «Тогда можешь убирать­ся к черту, провинциальный гений». Я бросился к двери и, рас­пахнув ее после нескольких неудачных попыток, покинул те­атр. Рано утром на следующий день позвонила секретарша Хаммарена и сообщила, что если я не явлюсь на сегодняшнюю репетицию, мой контракт будет расторгнут.

Заглохшая было во мне злоба взыграла с новой силой, и я понесся в театр с намерением прикончить Хаммарена. Мы

135

столкнулись с ним совершенно неожиданно в коридоре, бук­вально налетели друг на друга. И обоим показалось это на­столько смешным, что мы расхохотались. Торстен обнял меня, а я тут же принял его в свое сердце как отца, которого мне так не хватало с тех пор, когда от меня отвернулся Господь. И он добросовестно исполнял эту роль все годы моего пребывания в его театре.

«Любовь» Кая Мунка начинается с того, что местный пас­тор приглашает к себе домой на чашечку шоколада прихожан, чтобы обсудить строительство дамбы. На сцене двадцать три актера пьют шоколад, перебрасываются репликами, некото­рые вообще сидят без дела... Хаммарен тщательно распреде­лил все роли, даже немые. Указания его были убийственно де­тальными и требовали громадного терпения. Произнеся свою реплику о зимней погоде, Кольбьёрн берет печенье, потом по­мешивает шоколад, пожалуйста, поупражняйся. Кольбьёрн упражняется. Режиссер вносит изменения. Ванда наливает шоколад из левого кофейника и, мило улыбаясь, говорит Бенкту-Оке: «Тебе поистину надо подкрепиться». Пожалуй­ста! Артисты репетируют. Режиссер поправляет.

Меня гложет нетерпение: он — могильщик театра, это рас­пад театрального искусства. Хаммарен же стоически продол­жает: «Туре тянется за булочкой, качает головой, обернувшись к Эббе, они перебросились какими-то словами, которых мы не слышим, пожалуйста, и придумайте какую-нибудь подходя­щую тему для разговора». Эбба и Туре предлагают тему. Хам­марен одобряет. Они репетируют. Ну, теперь этот замшелый престарелый диктатор окончательно выдавил из этой сцены все оживление и спонтанность, она мертва, мертвее не бывает. Пожалуй, пора уходить с кладбища. Но почему-то я остаюсь, возможно, из злорадного любопытства. Отмечают или убира­ют паузы, движения приводятся в соответствие с интонацией, а интонация — с движениями, фиксируются передышки. Я зе­ваю, как злющий кот. После бесконечных повторов, переры­вов, исправлений, пинков и толчков Хаммарен решает, что на­стало время сыграть всю сцену с начала до конца.


Предыдущая Следующая










Hosted by uCoz