186
Жиль )\елёз
Кино-1. Образ-движение
187
энергия действия и неоформленные функции, не отсылающие даже к
возникающим в нем субъектам. К обитателям такого мира относятся, например,
животные, завсегдатай салонов, хищная птица, любовник, козел, бедняк, гиена. Им не свойственны форма или конкретный тип поведения; их поступки предваряют какую бы то ни было дифференциацию человека и животного. Это звери в человеческом облике. Собственно, импульсы являются не чем иным, как звериным началом: это энергия, помогающая овладевать кусками, которые разбросаны в изначальном
мире. Импульсы и куски находятся в строжайшем соотношении между собой. Конечно, нельзя сказать, что импульсам недостает
разума: им присущ даже какой-то дьявольский разум, благодаря которому каждый импульс забирает ему причитающееся, дожидается своего момента, откладывает на будущее собственный жест и «берет взаймы» зачаточную форму, помогающую ему с большим успехом совершить нужный поступок. Тем не менее изначальный мир имеет законы, наделяющие его непротиворечивостью. Прежде всего это мир Эмпедокла, состоящий из набросков и кусков: голов без шей, глаз без
лба, рук без плеч, жестов без формы. Но это также и множество, объединяющее все, не через организацию, а через конвергенцию всех своих частей в беспредельном поле нечистот или в болоте, а также соединяющее все импульсы в великом импульсе смерти. Стало быть, изначальный мир представляет собой сразу и радикальное начало, и абсолютный конец; и в итоге он связывает первое со вторым и вкладывает одно в другое сообразно закону наибольшей крупицы (наиболее крутого
склона). Следовательно, это мир весьма специфического
неистовства (которое в определенных отношениях является радикальным злом); но заслуга его в том, что он порождает изначальный
образ времени, с началом, концом и склоном, - всю жестокость Кроноса.
Это натурализм. И
он не противостоит реализму, но, напротив, подчеркивает
его характерные черты, продлевая их особого рода сюрреализмом. Сущность натурализма в литературе
определил Золя: это ему принадлежит идея дублирования реальных сред
изначальными мирами. В каждой из своих книг он описывает точные координаты некоей среды, но также исчерпывает эту
среду, возвращая ее изначальному
миру: именно из этого «вышерасположенного» источника проистекает
выразительность его реалистических описаний. Реальная и актуальная среда и есть среда из мира, определяемого радикальным началом,
абсолютным концом и линией наиболее крутого склона.
Суть здесь вот в чем: реальную и актуальную среду невозможно отделить
от изначального мира, их раздельного воплощения нет. Изначальный мир не существует независимо от исторической и географической среды, ибо это и есть его среда. Это среда, обладающая началом, концом и, главное, склоном. Вот почему импульсы извлекаются из реального
поведения, развертывающегося в детерминированной среде
страстей,
