В методологическом плане П. в большей мере, чем структурализм, опирается не только на лингвистику, но и на семиотику. Сложные отношения постструктурализма с постмодернизмом во многом объясняют тот факт, что не все из вышеназванных и других представителей в полной мере относят себя к рассматриваемому направлению. Такого мнения, в частности, придерживается Женетт. Он определяет структурализм как «новейший и самый эффективный подход «современной рациональности», самый значительный вклад нашей эпохи... в постоянное стремление человеческого духа к большей разумности». Женетт полагает, что структурализм продолжает оставаться таковым. Вместе с тем он указывает и на уязвимые места структурализма. Он также признает, что его взгляды уже не укладываются в рамки структурализма. Тем не менее свою концепцию, которая на деле является постструктуралистской, он предпочитает определять как «открытый структурализм». Такую позицию Женетт объясняет тем, что вместе с П. пришла «черная волна нигилизма», хотя последнюю следовало бы отнести на счет постмодернизма. Наиболее существенное в П. развертывается вокруг понятий «письмо» и «текст», которые тесно связаны между собой и через которые рассматриваются генезис и процесс создания произведения, роль в этом процессе автора-творца, статус и характерные черты произведения и текста, а также другие проблемы искусства, эстетики и культуры. Результатом письма является текст, значение которого в П. возрастает. Включение этого понятия в научный оборот в начале 70-х гг. было названо «текстуальной революцией». Письмо и текст дополняют и переходят друг в друга. Ю.Кристева, опираясь на диалогизм М.Бахтина, выдвигает принцип интертекстуальности, согласно которому «всякий текст строится как мозаика цитат, всякий текст есть поглощение и трансформация другого текста». У.Эко формулирует сходный семиотический принцип, в соответствии с которым «всякий текст написан на тексте». Женетт для тех же целей использует термины «палимпсест», «архитекстуальность» и «транстекстуальность». Такой подход радикально меняет традиционное понимание текста, который обычно рассматривался как некий организм или закрытая система. Теперь он не является строго выделенным и законченным целым, у него нет своей внутренней структуры и организации, нет начала, центра и конца. Все тексты тесно связаны между собой, они переплетаются и перекрещиваются друг с другом, образуя запутанный лабиринт, для выхода из которого нет никакой Ариадниной нити. «Каждый текст, — полагает Деррида, — есть машина с несколькими головами, читающими другие тексты». Интертекстуальность исключает возможность выделения первичного или оригинального текста, ибо, как отмечает Деррида, «нет больше такой вещи, как оригинальный текст». В равной мере она не позволяет ставить вопрос об авторе и творце текста. По этому поводу Деррида, рассматривая творчество Ж.-Ж.Руссо, делает вывод: «Нет текста, автором и субъектом которого был бы Ж.-Ж.Руссо». |