Детальное изучение языковых форм сближает Э. с ОПОЯЗом (1917). Ему понятны взгляды руководителя школы В.Б. Шкловского а области формообразующих элементов поэтического языка, к каким он относил, например, стиль, и его статья этого периода «Как сделана «Шинель» Гоголя» принадлежит к числу первых морфологических исследований как стилеобразования, так и частных проблем организации материала в системную структуру произведения при помощи художественных приемов.

Тесное сотрудничество с ОПОЯЗом вплоть до 1924 г. и активное участие в публикациях своих исследований в периодическом издании школы «Вопросы поэтики» определяли круг научных интересов ученого опоязовского периода: особенности стиля, композиции, техника прозы, мелодика русского лирического стиха. Исследовательские выводы сводились к тому, что эстетическая система любой художественной вещи, направления, течения, школы представляет собой особую схему художественных приемов, обусловленных единством существующего как бы во вне вещи того метафизического целого, которое представляет собой символ. Символ предопределяет мифологическую завершенность исторического факта или фактов, увязанных понятием «эпоха», ради осознания которых и создаются произведения искусства.

Написанные в нач. 20-х гг. крупные исследования «Молодой Толстой» (1922) и «Лермонтов» (1924) свидетельствуют о пристальном внимании ученого к проблемам философии истории и истории как мистической категории времени, в которой скрыты тайны вечности бытия, того самого метафизического целого, которое заложено в символике того или иного произведения искусства. Изучая морфологию словесных форм, мелодику стиха, ритмические факторы поэтики и т. п., Э. констатирует, что каждый художественный процесс проходит под влиянием процесса исторического, и все явления поэтического языка суть изображение истории в различных формах ее проявления. Проявление истории в форме художественного произведения — одна из самых сложных загадок сознания, так как здесь подключаются те ощущения времени, которые выражаются через многослойную систему восприятий его мелодики, ритма, интонаций, т. е. основных элементов поэтики художественного текста.

Поэтика, по Э., потому и требует столь пристального внимания, что в ней заложены корни исторического начала времени, если более узко — эпохи. Уяснение поэтики художественного языка есть анализ того материала, который приближает ученого к рассмотрению символа как явления целого — метафизической сущности первопричинного порядка, в которой заключается та энергия исторического процесса, которая называется духом. Дух константен, именно поэтому история выглядит как процесс, именно поэтому происходит постоянное обновление поэтического и художественного сознания, которое всякий новый виток движения духа делает объектом своего познания. Таким образом, художественное сознание вбирает в себя всю энергию истории, включая нюансы ее языка — того самого органического проявления исторической воли, которая имеет прямое отношение к культуре той или иной эпохи. Считая символ истиной произведения искусства, Э. приходит к заключению, что искусство вообще, в том числе и художественная литература, являются символами исторического процесса, искусство — это динамика процесса, внешнее проявление истории, характер (символ) времени. Символизм как направление условен, ибо само понятие «символизм» традиционно, обусловлено фактом существования искусства; символизм как сущность — состояние сознания,