Проводи я эту систему не так принципиально, а с гибким компромиссом - постольку поскольку, - подбавляй я во все ее приемы того, другого и третьего, ей противоречащего - результаты преподавания были бы лучше. Но это не было бы испытанием "системы". И кто знает, до сих пор я был бы, вероятно, уверен, опираясь на свои удачи, что вся сила в чудесном действии непогрешимой "системы".

Правда, на это испытание ушло немало времени, и нервов, и труда. Но мне не жаль потраченных лет - они прошли не даром. Теперь-то на основании опыта и додуманных до конца мыслей я знаю, что, во-первых, само по себе деление на элементы сценического творческого состояния дело гибельное, а, во-вторых: "внимание", "излучение", "активность" и проч. - они ли являются элементами сценического творческого состояния? Совсем не они. Они только случайные явления, как вот этот красный блик на стене, зависящий от лучей заходящего сейчас солнца. Солнце зайдет, блик исчезнет, и искать его напрасный труд. С того трудного и печального для меня периода, но в то же время и самого ценного, на протяжении 20-ти лет я ежедневно, вместе с некоторыми моими учениками прорабатываю этот новый путь и проверяю на опыте свои новые наблюдения, открытия, изобретения.

Проверены они и в школе, и в студии, и в театре. Это было сделано не один раз. Приведу хотя бы такой пример: в театре Станиславского по моей просьбе мне дали для обучения вновь набранных хористов. Я исходил из того, что многие из них, по существу, не актеры, а просто люди с хорошей глоткой, очень мало заинтересованные в искусстве. И если с ними удастся этот эксперимент, то для проверки метода это будет иметь большое значение. Мне дали хористов, и я стал с ними работать по новому методу. Через два месяца они поступили в работу к режиссеру, и он заявил: "Какой у нас на этот раз удачный прием! Все они очень даровитые люди! Такие понятливые! С ними так легко работать!" Ну, это все, что мне было нужно!

Второй случай: меня просили взять в одном техникуме преподавательскую работу. Я согласился с условием, чтобы мне отобрали самых слабых. Так и сделали, и когда после шестимесячной работы режиссер Королев присутствовал на экзамене 1-го курса, он сказал: "Это не ученики, это уже актеры и актеры хорошие". Затем, когда они кончали, один из театроведов (старый опытный театровед, известный в Москве), посмотрев спектакль горьковской пьесы, сказал ученикам: "Ну, школы у вас, конечно, нет, не чувствуется никакой, но все вы просто очень талантливые люди; вы так легко чувствуете себя на сцене, так свободны".

Наконец, последней проверкой была работа, сделанная мной в Карело-Финской республике. Я принял там на себя руководство Финским театром, причем мне было сказано, что я могу делать все, что считаю нужным для создания театра с серьезной творческой художественной установкой.