Между тем, лето в Сен=Люнере осталось и для Станиславского памятной вехой в его отношениях с Демидовым. В письме к нему от 1922 г. Он напоминал о времени, "...когда Вы стали изучать систему, посещать меня, присутствовать на всех моих занятиях"xxviii.

В 1926 г. в отзыве на деятельность своего сподвижника и помощника: "Николая Васильевича Демидова я знаю 15 лет. Это - человек подлинной любви к искусству и самоотверженный энтузиаст"xxix. Снова о нем: "Со времени нашего знакомства он так увлекся театром, и, в частности, внутренней (душевной) техникой актерского творчества, что всецело отдал себя искусству"xxx.

Из "Автобиографии" Н.В. Демидова: "...с 1919 года по настоянию К.С. Станиславского я перешел на театр окончательно и целиком"xxxi.

Каждое время по-своему сложное. Общий фон жизни в России 1918 года: установление Советской власти почти по всей территории страны; Брестский мир, за ним - интервенция и все разгорающаяся гражданская война; покушение на Ленина, белый террор, красный террор; разруха, голод, безработица.

Обстоятельства вынудили Станиславского на совещании ТВО Наркомпроса обратиться к Луначарскому с призывом помочь актерам, вынужденным "халтурить самым дурным способом": "...если актер действительно нужен обществу, спасайте его самыми экстренными мерами". Одновременно он же выступает с инициативой создания "Пантеона русского искусства" - объединения основателей МХТ с его студиями на основах равноправия, единого творческого метода, выработанного практикой Художественного театра. Но это предложение не находит поддержки внутри труппы и среди студийцев. Репертуар остается тем же, что и прежний, дореволюционный. "Известия" пишут о выступлении руководителей МХТ: "К.С. Станиславский определенно признал себя представителем буржуазного театра, который все хоронят, но он все же не умирает. Он признает, что новый театр создается, но он требует бережного отношения к новорожденному. Он верит в новый театр, потому что он верит в русскую душу, в русский талант"xxxii.

Обсуждается организация Артистической студии, для нее даже заготовлено название - Интимный театр. Но дальше наименования дело не продвинулось.

Зато там, где была прямая поддержка государства, затруднений, препятствий было значительно меньше. К примеру, многие профессиональные актеры и режиссеры смогли найти пристанище в театральных студиях Пролеткульта. В Петрограде обучением студийцев занимались сотрудники вчерашней императорской сцены - Александринки. В Москве в 1919 году насчитывалось 17 районных студий Пролеткульта. Из мхатовцев к ним пришли М.А. Чехов, В.С. Смышляев, Н.В. Демидов.