304

Жиль Делёз

Кино-2. Образ-время

305

 

тельным описанием и вводил это описание «внутрь» индивида или предмета {«Две или три вещи, которые я о ней знаю»)¹. С обеих сторон описание стремится к точке неразличимости между реальным и воображаемым.

Теперь зададимся вопросом: почему крах традиционных сенсомо-торных ситуаций, какими они были в старом реализме или в школе образа-действия, дает возможность появиться лишь чисто оптическим и звуковым ситуациям, опсигнумам и сонсигнумам? Можно заметить, что Роб-Грийе, по крайней мере в начале своего рассуждения, бьш еще более строг: он отвергал не только осязательные ощущения, но даже звуки и цвета, как слишком далекие от метода протоколирования и чересчур тесно связанные с эмоциями и реакциями, и сохранял лишь визуальные описания, состоящие из линий, плоскостей и мер². Во многом благодаря кинематографу он изменил свою точку зрения, обнаружив дескриптивное могущество цвета и звуков в той мере, в какой последние заменяют, стирают и воссоздают сам объект. Но и более того, осязательные ощущения могут сформировать чисто чувственный образ, если только рука откажется от своих хватательных и двигательных функций ради того, чтобы удовольствоваться чистым прикосновением. У Херцога мы ощущаем чрезмерность усилия, направленного на представление взору сугубо осязательных, тактильных образов, которые характеризуют «беззащитные» существа и сочетаются с грандиозными видениями галлюцинирующих³. Но именно Брессон, и к тому же совершенно иным способом, превратил осязание в зрительный объект как таковой. Визуальное пространство Брессона фактически является осколочным и бессвязным, но части его подвергаются постепенному согласованию вручную. Стало быть, рука в образе играет роль, бесконечно превосходящую сенсомоторные требования к действию, и с точки зрения передачи эмоций даже заменяет собою лицо, — а с точки зрения перцепции участвует в конструировании пространства, адекватного решениям духа. Так, в фильме «Карманник» такую роль играют руки

¹  Уже по поводу фильма «Жить своей жизнью» Годар утверждал, что «внешняя сто
рона вещей» должна позволить передать «чувство внутреннего»: «Как же передать
внутреннее? Что ж, надо именно разумно оставаться снаружи», как делают живо
писцы. И Годар сообщает, что в «Двух или трех вещах...» «субъективное описание»
добавляется к «объективному описанию» ради передачи некоего «ощущения сово
купности {«Jean-Luc Godardpar Jean-Luc Godard». Belfond, p. 309, 394-395).

Предыдущая Следующая