Рука художника, был убежден К., является
«инструментом чужой воли» (высшей воли), и чем меньше собственная воля
художника мешает этому инструменту, тем он лучше выражает «невидимое», делает
его видимым. Чем беспомощнее ребенок, тем богаче его искусство, считая он.
Изучение творчества итальянских мастеров и постоянный музыкальный опыт (и как
слушателя, и как исполнителя) привели его к убеждению, что одной из главных
задач искусства является «приведение в созвучие архитектонической и поэтической
живописи», то есть субъективного творческого воображения и строгой системы
организации формально-выразительных средств. Последнему он начал учиться у
кубистов (см.: Кубизм),
а затем у своего друга Кандинского и в Баухаузе, разрабатывая
специальный курс по основам и принципам формообразования. Богатым поэтическим
воображением он был ода-реи от природы. В своем понимании искусства он близок к
Кандинскому. К. убежден, что в глубинных духовно-содержательных основаниях
искусство таинственно, иррационально и не подчиняется никаким законам, оно —
«сверх закона». Однако это «сверхзаконное» искусство может быть явлено художником
в визуально воспринимаемом виде только с помощью высокой «культуры
изобразительных средств», путем совершенного владения всем арсеналом живописной
техники, умением организовать с его помощью сложные полифонические структуры,
подобные великим творениям Баха или Моцарта. Отсюда и закономерен его ранний
интерес к художественной семантике чистых живописных элементов, к «чистой
живописи». Еще в Умение это открылось ему в Тунисе и достигло в дальнейшем недосягаемых высот. Он, кажется, более спокойно, чем, например, Кандинский, пришел к абстрактному искусству, хотя очень редко в своих работах отказывался полностью от изображения элементов предметного мира. Однако у него они тоже имели прежде всего чисто «абстрактную» семантику. К. дает и определение абстрактному искусству, развивая в этом плане идеи Воррингера и Кандинского. Он утверждает, что понятие абстрактного применительно к искусству имеет иное значение, чем в науке или в философии. Здесь оно означает выделение «чисто изобразительных отношений» (bildnerisch reine Beziehungen) типа: «светлого к темному, цвета к светлому и темному, цвета к цвету, длинного к короткому, широкого к узкому, острого к тупому, левого к правому, верхнего к нижнему, заднего к переднему, круга к квадрату, к треугольнику». При этом К. не считал, что абстрактное искусство сводится только к полифонической гармонизации цветоформ, но был убежден, что «формальное должно быть сплавлено с мировоззрением». Он реализует на собственном опыте еще одну свою установку: «...художник должен быть всем — поэтом, естествоиспытателем, философом...», и на ее основе утверждает, что творческий акт художника подобен творению мира Богом, которое он понимает как постоянный процесс становления в движении. Отсюда и произведение искусства понимается им не статически, но как постоянно становящееся как в метафизическом, так и в психодинамическом смыслах. В создании произведения участвует моторика руки художника, в восприятии — движение глаза зрителя по поверхности карти- |