34

ее осуществление слишком дорогостоящим. Таким образом, жизнь в который раз подтвер­дила правоту фюрера.

После вторжения союзников волосы Гитле­ра начали сохнуть и иссекаться. Отчасти причи­ной этого стало успешное продвижение союз­ников, а отчасти — рекомендация Геббельса мыть голову каждый день. Когда генерал Гудериан прослышал об этом, он немедленно воз­вратился с русского фронта в Германию, дабы сказать Гитлеру, что пользоваться шампунем следует не более трех раз в неделю. Такова была процедура, к которой Генеральный штаб с неиз­менным успехом прибегал в последних двух войнах. Но Гитлер в очередной раз не послушал своих генералов и продолжал мыть голову еже­дневно. Борманн помогал ему ополаскиваться и, казалось, всегда был рядом, имея наготове расческу. В конечном итоге Гитлер впал в такую зависимость от Борманна, что всякий раз перед тем, как поглядеться в зеркало, просил Борман­на заглянуть в него первым. По мере того как войска союзников продвигались к востоку, при­ческа Гитлера приходила во все больший упадок. Временами он, с пересохшими, непри­чесанными волосами, несколько часов кряду бился в гневном припадке, объясняя окружаю­щим, как красиво он пострижется, как чисто, может быть, даже до блеска, побреется, когда

35

Германия победит в войне. Ныне я понимаю, что он никогда по-настоящему не верил в это.

Однажды Гесс украл у Гитлера флакон «Виталиса» и удрал самолетом в Англию. Прослы­шав об этом, высшее германское командование пришло в неистовство. Командование понима­ло, что Гесс намеревается сдать этот лосьон для волос союзникам в обмен на предоставление ему амнистии. Особенно прогневался, услышав об этом, Гитлер, потому что он как раз вылез из-под душа и собирался привести свои волосы в порядок. (Позже, во время Нюрнбергского процесса, Гесс откровенно рассказал о своем плане, пояснив, что хотел помочь Черчиллю от­растить шевелюру, гарантировав тем самым по­беду союзников. Он уже успел нагнуть голову Черчилля над раковиной умывальника, но тут его арестовали.)

В конце 1944 года Геринг отрастил усы, и это стало причиной слухов, что он будто бы скоро заменит Гитлера. Гитлер вышел из себя и обвинил Геринга в нелояльности. «Усы у вож­дей Рейха могут быть только одни, и это долж­ны быть мои усы!» — восклицал он. Геринг сказал в свою защиту, что если число усов удво­ится, то это внушит немецкому народу удво­енную надежду на победу в войне, которая складывается пока не лучшим образом, однако Гитлер с ним не согласился. Затем, в январе 1945 года, возник заговор генералов, намеревав­шихся сбрить у спящего Гитлера усы и провоз-

36

гласить Деница новым вождем нации. Заговор этот провалился вследствие того, что фон Штауффенберг, обманутый царившей в спальне Гитлера темнотой, сбрил вместо усов брови фюрера. В стране было введено чрезвычайное положение, а вскоре после этого в моей парик­махерской появился Геббельс. «Было совершено покушение на усы фюрера, однако оно завер­шилось провалом»,— весь дрожа, произнес он. Геббельс распорядился организовать мое вы­ступление по радио с обращением к народу Гер­мании, которое я зачитал, почти не заглядывая в подготовленный текст. «Фюрер невредим,— сказал я народу. — Усы по-прежнему при нем. Повторяю. Фюрер сохранил свои усы. Заговор, направленный на то, чтобы их сбрить, прова­лился».