Вскоре страх облечет в плоть и
кровь причину страха. Студено-хмурым декабрьским днем
мы поселились в пансионе на Страндвеген, причем, в соответствии со шведским
гостиничным уставом, занять один номер нам не разрешили. 149 Гун под угрозой лишиться детей
очень скоро пала духом и вернулась в свою виллу на Лидингё, к мужу, у которого
было достаточно времени, чтобы придумать действенный способ мщения. Мне же
предстояла поездка в Гётеберг — завершить последнюю по контракту
постановку. Нам запретили встречаться,
говорить по телефону, писать письма. Любая попытка контакта увеличивала для Гун
риск потерять детей. В те времена закон был строг по отношению к матери,
«сбежавшей из дома». Мне удалось снять крохотную квартирку (я до сих пор ее
снимаю), куда я и перебрался — с четырьмя пластинками, грязным нижним бельем и
треснутой чашкой. С горя написал сценарий фильма под названием «Летняя игра»,
либретто еще одного сценария и пьесу, впоследствии утерянную. Ходили слухи,
что производство фильмов вскоре будет прекращено в знак протеста продюсеров
против государственного налога на увеселения. Для меня подобная акция
означала бы финансовую катастрофу, поскольку я содержал две семьи. Вскоре после Рождества Гун
вырвалась из цепей унижения, отказавшись дальше жить по мужниным правилам.
Мы сняли — за бешеные деньги — четырехкомнатную меблированную квартиру на
последнем этаже красивого старинного особняка на Эстермальме и переехали туда
всей компанией — я, Гун, ее два сынишки и нянька-финка. Гун сидела без
работы, и теперь я должен был содержать три семьи. Последующие события можно
изложить в нескольких словах. Гун забеременела, в конце лета было остановлено
производство фильмов, меня уволили из «Свенск Фильминдустри», а после двух
неудачных постановок подряд во вновь созданном театре Лоренса Мармстедта,
куда меня прочили на место художественного руководителя, выгнали и оттуда. Осенним вечером позвонил муж Гун
и предложил, вместо того чтобы затевать процесс, примириться и решить дело
мирным путем. Он попросил разрешения поговорить с ней с глазу на глаз — в
случае, если соглашение будет достигнуто, они вместе посетят адвоката для
составления контракта. Я запретил Гун встречаться с мужем наедине. Но она
была неумолима: он так ласково и униженно говорил по телефону, чуть не
плакал. Вечером он заехал за Гун на своей машине. Она пришла домой в четыре
утра — лицо каменное, ответы уклончивые. Смертельно хочется спать,
поговорим завтра утром и во все другие дни. Я отказался оставить ее в покое и
потребовал, 150 чтобы она объяснила, что
случилось. Гун рассказала, что муж отвез ее в лес Лилль-Яне и там изнасиловал.
Бросив ее одну, я выбежал из дому и помчался куда глаза глядят. |