В общем-то, я так и не знаю, что произошло. Выражаясь высокопарно, можно сказать, что я обрел свой край, свой ис­тинный дом. А желая быть остроумным, можно говорить о любви с первого взгляда.

Я признался Свену Нюквисту, что хотел бы прожить на острове всю оставшуюся жизнь, построить дом на том месте, где стоял дом-декорация из фильма. Свен предложил поис­кать место на километр-два южнее. Там и стоит сейчас мой дом. Он был построен в 1966—1967 годах.

184

Привязанность к Форё объясняется несколькими причи­нами. Первая — чисто интуитивная: это — твой край, Бергман, твой ландшафт. Он соответствует твоим глубинным представ­лениям о форме, пропорциях, красках, горизонтах, звуках, ти­шине, свете, отражениях. Здесь есть надежность. Не спраши­вай почему — любые объяснения будут рациональными, сформулированным задним числом. Ну например, в таком ду­хе: ты в своей профессии стремишься к упрощению, пропор­циональности, напряженности, расслаблению, дыханию. Ландшафт Форё предоставляет тебе все это в полной мере.

Вторая причина. Мне необходим какой-то противовес те­атру. На берегу я могу дать волю гневу, могу выть от бешенст­ва. В лучшем случае взлетит в небо чайка. На сцене же про­изойдет катастрофа.

Сентиментальные причины. Я смогу уйти от мира, читать книги, которые я не читал, предаваться медитации, очистить­ся душой. (Уже спустя два-три месяца я безнадежно погряз в проблемах островитян, в результате чего появился фильм «Форё — документ 69».)

Еще сентиментальные причины. Во время съемок «Персо­ны» нас с Лив захлестнула любовная страсть. Основательно обманувшись в оценке наших отношений, я построил дом в расчете на совместную жизнь на острове. Забыв спросить мне­ние Лив. Позднее я узнал его из ее книги «Изменения». Ее свидетельства, как мне кажется, в основном любяще-правди­вы. Она прожила на острове несколько лет. Мы по мере сил боролись с нашими демонами. А потом она получила роль Кристины в «Эмигрантах». Это увело ее в дальние края. Ког­да она уезжала, мы уже все знали.

Одиночество, если оно добровольное, можно переносить. Я. пустил корни, выработал педантичный порядок: рано вста­вал, гулял, работал, читал. В пять часов приходила соседка, го­товила обед, мыла посуду и уходила. В семь я вновь был один. Появился повод разобрать всю машину и проверить дета­ли. Я был недоволен своими последними фильмами и поста­новками, но недовольство это возникало задним числом. Пока шла работа, я защищал и себя и свои творения от разруши­тельной самокритики. И только потом был в состоянии пра­вильно оценить недостатки и слабые места.