Когда взаимные чувства молодых людей перестали быть тайной, фру Анна предприняла срочные и более или менее продуманные меры. Интересующихся отсылаю за подробнос­тями к кинороману, который называется «Благие намерения».

Эрик Бергман не без основания чувствовал себя отвергну­тым и нежеланным. Между ним и будущей тещей началась за­тяжная война. Мартин Лютер где-то сказал, что формулиро­вать свои мысли следует с осторожностью, «ибо вылетевшее слово за крыло не поймать». Насколько я понимаю, в первые годы таких слов вылетело немало. Эрик Бергман отличался ранимостью и подозрительностью, и к тому же злопамятнос­тью. Он никогда не забывал и не прощал нанесенной ему оби­ды — ни воображаемой, ни реальной.

Карин Окерблюм во многих отношениях была дочерью своей матери. В ее силе воли сомневаться не приходилось. Ка­рин бесповоротно решила прожить свою единственную жизнь с Эриком Бергманом. Она настояла на своем, и в конце концов будущего пастора скрепя сердце приняли в семью.

После объявления о помолвке все внешние признаки кон­фликта были похоронены. Тон стал дружелюбно снисходи­тельным, вежливо внимательным, порой сердечным — каж­дый играл свою роль. Нельзя было подвергать риску семейную сплоченность.

Однако ненависть и ожесточенность остались, невидимые, под спудом. Они давали о себе знать в мимоходом брошенных фразах, во внезапном молчании, в незаметных действиях, в бе­зответных или натянутых улыбках. И все это — с исключи­тельной изощренностью, но строго в тесных рамках христиан­ской терпимости.

Одним из задвинутых в дальний угол осложнений были летние месяцы. Как организовать летний отдых? Где пастор с семьей будет проводить отпуск? Мать в детстве и юности жи­ла летом на родительской даче в самом сердце Даларна. Ей ка­залось само собой разумеющимся, что ее дорогой муж полю­бит Воромс, Дуфнес, Даларна так же, как любила их она сама. Эрик Бергман молча подчинился, желая угодить молодой же­не. Потом родились дети, и им нравилось у бабушки. Идиллия

259

цементировалась, и в то же время молчание и холодная вежли­вость, паузы и брошенные вскользь замечания становились все очевиднее.

Постепенно и, быть может, слишком поздно Карин Бергман осознала, что дело идет к катастрофе. В одно лето ее муж не приехал вовсе, сославшись на то, что должен замещать заболев­шего коллегу. В другое лето Эрик Бергман пробыл с семьей все­го неделю, а на все оставшееся время ушел в поход с друзьями. В третье — он внезапно заболел и был вынужден провести от­пуск в роскошном Мёссеберге под заботливой опекой благоде­тельницы семьи, беспредельно богатой Анны фон Сюдов.