Голова откидывается на расшитую
подушку, Анна натягивает плед на плечи. «Схожу на кухню, посмотрю, что у
нас есть на обед», — сухо говорит Мэрта и удаляется. На журнальном столике лежит
дедушкино обручальное кольцо. БЕСЕДА ПЯТАЯ (ОКТЯБРЬ 1934 ГОДА)
Воскресенье 14 октября 1934 года,
11 часов утра. Место действия — Уппсала, возле углового дома на пересечении Эвре
Слоттсгатан и Скульгатан. Все утро идет дождь, с равнины дует пронизывающий
ветер, он предвещает снег. Как раз в этот момент тучи разошлись и над
университетом Густавианум выплыло низкое, укутанное тонкими завесами
солнце. Домский 411 собор и церковь Троицы колоколами
созывают на мессу. Улицы пустынны. Такси останавливается у подъезда
по Скульгатан, 14. Из машины выходит Анна, открывает сумочку и достает
маленький замшевый кошелек с посеребренным замочком. Она платит одну
крону двадцать пять эре и дает еще двадцать пять эре на чай. Шофер, краснощекий
парень с отвислыми усами, молча кивает, включает передачу и исчезает в
облаке дыма. Анна какую-то минуту стоит в
задумчивости. Ей сейчас сорок пять, лицо почти не изменилось — появились
игольчатые морщинки вокруг глаз, губы стали пухлее, мягче. Нос чуть
покраснел от ветра. Глаза серьезные, взгляд выражает пытливое любопытство.
На лбу глубокая поперечная складка. В остальном же — прямая спина,
элегантное зимнее пальто, черная шляпка с короткой вуалью, перчатки и
ботики. Она быстрым привычным движением
смотрит на ручные часы, хотя прекрасно знает, что сейчас — пять минут
двенадцатого, поскольку колокола только что перестали звонить. Она приехала
слишком рано, но после короткой прогулки по Слоттсгатан все-таки решила войти. С
некоторым усилием она открывает тяжелую дверь, холл подъезда выглядит весьма
внушительно — покрытые ковром мраморные ступени, цветные окна и резная
дверь во двор. С потолка, расписанного в стиле модерн, свисают могучие медные
абажуры с матовыми лампочками. Запах свежей краски и позднего завтрака. Споро преодолев два пролета, Анна
звонит в правую из двух имеющихся на этаже покрытых белым лаком
застекленных двойных дверей. Открывает высокая, худая женщина. Ей лет
семьдесят, живые серо-голубые глаза, высокий лоб, узкий, красивой формы нос,
тонкие губы и слегка обвисшие бледные щеки. Редкие волосы туго стянуты на
затылке в безыскусный узел. Это, стало быть, Мария. — Ой, Анна, как хорошо, уже
пришла! Входи, входи. Как приятно видеть тебя, ты такая же красивая, как всегда.
Вот тебе плечики, подожди, я повешу. Поцелуй меня. Анна, пробормотав какие-то
извинения за слишком ранний приход, наверняка с большой любовью ответила на
приветственный поцелуй и, сев на белый плетеный стул, сняла ботики,
которые поставила на полку для обуви под вешалкой. Потом она приглаживает
непослушные волосы и вынимает из сумочки пудреницу. Высморкавшись с негромким
трубным звуком, она тщательно пудрит нос. |