Петр посмотрел на каждого из своих друзей и назвал их по именам. Их было одиннадцать, поскольку Иуда повесился. Тот, что был самым преданным и мстил, ибо считал себя обма­нутым. Помните, что сказал Учитель, когда позвал нас: «Иди­те за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков»? Когда Петр закончил свою речь, все, собравшиеся в темной комнате, по­чувствовали большое облегчение. Зажгли лампы, разлили ви­но и определили, кто в какую сторону пойдет, дабы исполнить свою миссию. Назавтра рано утром они отправились в путь. И вот оно — чудо: за два года христианство распространилось по всему Средиземноморью и в большой части Франции. Мил-

427

лионы и миллионы людей крестились и готовились выдер­жать пытки и преследования.

— Да.

— Вот так. Так выглядит чудо. И на этом я заканчиваю. Позорные деяния, совершающиеся во имя любви, — дело рук человека, сокрушительное доказательство того, что мы сво­бодны совершать всевозможные преступления.

— Да.

— Понимаешь?

— Понимаю.

— Причастие — это подтверждение, которое должно напо­минать тебе о твоей причастности к чуду.

— Следующей осенью я поступаю в медицинское училище.

— Вот как? Это решено?

— Да, решено. Мама хочет, чтобы я получила хорошую профессию и могла бы стоять на собственных ногах и быть не­зависимой, как она выражается. Хотя, по ее мнению, затея на­счет сестры милосердия не слишком удачна.

— Но это уже решено.

— Если я что-то решила, то будет так, как я хочу. О чем вы думаете, дядя Якоб?

— О чем думаю! Ну, не всегда надо говорить «я люблю те­бя». Но можно совершать деяния любви.

— Именно так я представляю себе свою жизнь. После по­лучения диплома сестры милосердия я собираюсь стать мис­сионером и поехать в Азию. Я уже говорила с Русой Андре, и она записала меня, но одновременно сказала, что я имею пра­во передумать, поскольку я еще несовершеннолетняя.

— Но об этом твоя мать не знает.

— Нет, я не говорила с мамой.

В мае река Фюрисон превращается в стремнину, водо­пад, — вздымаясь, она бросается на камни набережной. Бурлит черно-бурая вода, глухо, порой угрожающе. Под Железным мостом стремнина нетерпеливо клокочет, кипит и грохочет, от нее исходит едкий запах и ледяной холод.

Они стоят на некотором расстоянии друг от друга, поло­жив руки на парапет моста, и глядят вниз, на постоянно меня­ющуюся, кипящую воду. Еще не стемнело, но фонарщики уже принялись за дело. Анна, сняв свою элегантную шляпку, дер­жит ее в руке. Вдруг она отпускает ее, и шляпка с булавкой, цветочными украшениями и шелковой лентой летит вниз, в

428

буйный поток. Подхваченная буруном, она, кружась, исчезает под мостом.

— Уронила шляпу?