456
Жиль
Кино-2. Образ-время
457
сводимое
множество, персонажи и формы теперь имеют смысл лишь как
преобразование одних в другие. И относится это к адскому трио из «Леди из Шанхая», к странным
персонажам-отражениям из «Мистера Аркадина», к цепи,
связывающей героев «Печати зла», к беспредельным трансформациям героев «Процесса», к
пути лжи, по которому де-престанно идут король, его сын и Фальстаф (при
том, что все трое в каком-то отношении самозванцы и узурпаторы), — и кульминацией
всегда влужит сцена, в которой роли
меняются. Это касается и большого
сериала -«Все это правда», представляющего собой манифест всего творчества
Уэллса и его раздумий над кинематографом. Ф - это Фальстаф, но, в особенности,
- герой фильма «Ф как фальшивка». Несомненно,
в1 Уэллсе есть сознательное сродство с Германом Мелвиллом, и оно важнее, чем его менее сознательная близость к
Ницше. В фильме «Все это правда» Уэллс выстраивает столь же многоликую и совершенную
серию мошенников, как Мелвилл — в «Доверенном лице», причем Уэллс как раз выступает в роли
Космополита-гипнотизера. Этой большой уэллсовской серии, представляющей собою
непрестанно видоизменяющуюся историю, можно подвести следующий итог: 1)
показ Оджи Кадара, после которого все герои оказываются на улице; 2) показ
Уэллса в роли фокусника; 3) показ журналиста, автора книги о художнике-фальсификаторе, но также и фальшивых мемуаров
Хьюза, миллиардера-фальсификатора,
имеющего многочисленных двойников, так чтомы даже не знаем, не обманул
ли журналиста он сам; 4) беседа, или «перемена местами», лжежурналиста и
лжехудожника; 5) вмешательствоса-мого
Уэллса, уверяющего, что на протяжении часа зрители большеле увидят и не
услышат ничего ложного; 6) Уэллс рассказываете собственной жизни и размышляет о
человеке перед Шартрским собором; 7) приключение
Оджи Кадара с Пикассо, в конце которого внезапно появляется Уэллс и говорит, что вот прошел час, и теперь
все детали приключения являются
вымышленными1.
Тем не менее не все индивиды одинаковы, и каждый фальсификатор наделен собственной «степенью» или потенцией ложного. Имеются среди них и правдивые люди, которые сродни вышеупомянутой лягушке, например, Варгас и Отелло или тот же Уэллс, перед Шарцр-ским собором: они-то и ссылаются на некий истинный мир, который и сам предполагает правдивого человека. Сам посебе такой мир недоступен
и бесполезен. Это некое подобие собора, в котором нет ничего для самого себя, ибо он создан людьми. Он не скрывается за собственным внешним видом, а, наоборот, скрывает его и выступает в роли
1 За исключением
мелочей, мы согласны с важной статьей Жерара Леграна об «Все это правда», («Positif», no. 167). Но Легран усматривает противоречие между «волей к власти» и «заявлением об иллюзии». Мы же
такового не видим, ибо воля к власуи и
есть жизнь как потенция ложного.
