Кроме Поллока метод Ж. д. применяли Уильям де Кунинг, Марк Тоби, Роберт Матервелл (Motherwell), Сэм Фрэнсис (Sam Francis); в середине 50-х гг. его использовал и Роберт Раушенберг. Ж. д. дала мощный толчок многим последующим визуальным художественным практикам, в которых процесс, акт творчества, жест художника стали играть практически большую роль, чем само создаваемое произведение. Отсюда один шаг оставался до перформанса, хэппенинга, поп-арта, бесчисленных акций постмодернизма и ПОСТ-культуры в целом.
Лит.: Friedman В.H. Energy Made Visible.
N.Y., 1972; Frank E. Jackson Pollock.
N.Y., 1983; Landau E.G. Jackson Pollock.
N.Y., 1989.
Л.Б., В.Б.
182
З
Заумь ( от «за» + «ум»),
заумный язык
Значимые категории поэтики
русских футуристов (см.: Футуризм). Особенно
активно в области 3. на практическом и теоретическом уровнях работали
А.Крученых, В.Хлебников, А.Туфанов.
З. — это совокупность попыток отдельных поэтов-футуристов создать новый
поэтический язык (его лексику и синтаксис), более адекватно выражающий некие
внутренние интенции человека (поэта) и бытия в целом; язык, в котором
семантический акцент перенесен исключительно на фонетику. Именно на
фонетическом уровне, полагали заумники, который не подвластен контролю разума,
удается выразить более истинные и глубокие смыслы, утраченные традиционными
вербальными языками в результате жесткого контроля разума над их семантикой.
«Заумный язык, — писал Хлебников в теоретической статье «Наша основа» (1919), —
значит находящийся за пределами разума». Истоки своей 3. футуристы видели в
«заумных» формулах древних заговоров и заклинаний: «То, что в заклинаниях,
заговорах заумный язык господствует и вытесняет разумный, доказывает, что у
него особая власть над сознанием, особые права на жизнь, наряду с разумным»
(Хлебников). Фактически заумники как бы стремились воссоздать тот легендарный
универсальный язык, которым пользовалось человечество до Вавилонского
столпотворения; праязык, доступный внесознательному пониманию всех людей, ту
глоссолалию, с помощью которой человечеству передаются пророчества, высший
духовный опыт, сокровенные истины бытия. Основу его, полагал Хлебников,
составляет некая универсальная семантика фонем, изучением которой, составлением
фонетической азбуки он занимался всю свою жизнь. Так, звук «С» он осмысливает
как «собирание частей в целое (возврат)»; «О» — «увеличивает рост»; «Н» —
«обращает в ничто весомого». Согласно этой (достаточно субъективной, как мы
видим) семантике, слово «СОН — где в тело приходит ничто. НОС — где в ничто
приходит тело» и т. п. Аналогичную процедуру с цветами несколько ранее пытался
проделать Кандинский.
3., считал Хлебников, — это «грядущий
мировой язык в зародыше. Только он может соединить людей. Умные языки уже
разъединяют». Хлебников хорошо сознавал, что 3. — это «еще первый крик
младенца» на пути создания общечеловеческого языка будущего, но верил, что путь
найден правильно. Крученых был убежден, что 3. спасает словесные искусства от
безысходного тупика, в который его повергает антиномия «умное-безумное».
Заумное снимает ее, используя позитивные моменты того и другого. «Ранее было:
разумное или безумное, — писал он в «Ожирении роз» (
