Жиль Делёз

заступника. На протяжении всех этих фильмов заметна творческая эволюция, эволюция Годара-визионера.

Фильм Риветта «Северный мост», несомненно, так же совершенен в смысле подведения итогов, что и годаровская «Страсть». Это баллада о двух странных прогуливающихся женщинах, которым грандиозное видение парижских каменных львов приносит чисто оптические и звуковые ситуации в своего рода игре в приносящего порчу, гуся: так они по-своему разыгрывают галлюцинаторную драму Дон-Кихота. Но Риветт и Годар как будто исследуют две противоположные стороны одного и того же основания. И дело в том, что у Риветта разрыв сенсомоторных связей в пользу оптических и звуковых ситуаций сопряжен с сочувствующим субъективизмом, с эмпатией, которая чаще всего работает посредством фантазмов, воспоминаний или псевдовоспоминаний и обретает в них несравненные легкость и весе-лье («Селина и Жюли плывут на корабле» — несомненно, одна из значительнейших французских кинокомедий, сравнимых с творчеством Тати). В то время как Годар вдохновлялся комиксами, наиболее жес-, токим и невыносимым в них, Риветт погружает свою извечную тему мирового заговора в атмосферу сказки и детской игры. Уже в фильме «Париж принадлежит нам» прогулка достигает кульминации в сумеречном фантазме, когда привычные городские места наделяются лишь той реальностью и теми связями, какие придает им наша мечта. А в фильме «Селина и Жюли плывут на корабле» после прогулки-преследования молодой женщины ее двойником мы наблюдаем чисто призрачное зрелище и видим девочку, чьей жизни грозит опасность в ходе семейного романа. Двойник или, скорее, «двойница» присутствует при этих сценах и сама с помощью волшебных конфет; затем, благодаря алхимическому напитку, она сама становится героиней «спектакля», у которого теперь нет зрителя, а есть лишь кулисы, — чтобы, наконец, спасти ребенка от его предрешенной судьбы и отправить его на лодке вдаль: невозможно вообразить более веселой феерии. В фильме «Ду-, эль» уже нет необходимости даже в том, чтобы погрузить нас внутрь спектакля, ибо его героини - солнечная женщина и лунная женщина — уже спустились в реальность и с помощью магического камня преследуют, убирают с пути илиже убивают остающихся персонажей^ которые еще могут выступить в качестве свидетелей.

О Риветте можно было бы сказать, что это наиболее французский из режиссеров новой волны. Национальный колорит здесь не причем — мы имеем в виду скорее французскую предвоенную школу, которая, вслед за живописцем Делоне, открыла, что борьбы между светом и мраком (как в экспрессионизме) нет, а есть чередование и поединок солнца и луны, которые оба — свет, причем для одного характерно круговое и непрерывное движение взаимодополнительных цветов, а для другой — более стремительное и прерывистое движение цветов диссонирующих

Предыдущая Следующая