142
Жиль Делез
Фильм Лэндоу «Bardo Follies» иллюстрирует весь рассмотренный нами процесс, а также переход от жидкого к
газообразному состоянию: «Фильм
начинается с образа, "впечатанного" в сережку женщины,
плывущей со спасательным кругом и приветствующей нас всякий раз при повторном показе сережки. Так проходит приблизительно
десять минут (существует и более краткая версия), после чего та же самая сережка дважды появляется внутри двух колец
на черном фоне. Затем количество
колец внезапно увеличивается до трех. Образ фильма в кольцах начинает пылать, вызывая распространение
бурлящей плесени, Bi которой
доминирует оранжевый цвет. Весь экран заполняется горящей фотограммой, -которая в замедленном темпе распадается на нечто чрезвычайно зернистое и расплывчатое.
Загорается другая фотограмма; на всем экране содрогается плавящийся целлулоид.
Такой эффект, вероятно, был достигнут при помощи нескольких серий
пересъемки на экране, в результате чего возникло впечатление, будто содрогается и сгорает сам экран. Напряжение
десинхронизированной сережки
сохраняется на всем протяжении этого отрывка, когда кажется, будто исчезает сама пленка. После такого
затянутого эпизода экран разделяется
на пузырьки воздуха в воде, заснятые через микроскоп с цветными фильтрами, причем с каждой стороны экрана цвет разный. Благодаря изменениям фокального
расстояния пузырьки ут-рачиваютформу,
растворяются друг в друге, и четыре цветовых фильтра смешиваются между собой. В конце концов, спустя приблизительно сорок минут после начала первого цикла, экран
пустеет»1.
Sitney,p 348
Глава VI
Образ-переживание: лицо и крупный план
1
Образ-переживание есть образ крупным
планом, а крупный план — это лицо... Эйзенштейн предлагал, чтобы образ крупным планом был не просто таким же, как и остальные, но еще и способствовал эмоциональному прочтению всего фильма. Это как раз и относится к образу-переживанию, представляющему собой и конкретный тип образа, и составную часть всех образов. Тем не менее, все обстоит не так просто. В каком смысле крупный план тождествен образу-переживанию, взятому как целое? И почему мы считаем, что лицо тождественно крупному плану,
раз последний увеличивает не только лицо, но еще и многое другое? Да и как сможем мы выделить в увеличенном лице какие-то «полюса», способные служить нам ориентирами в анализе образа-переживания?
Возьмем в качестве отправной точки пример, где задействовано как раз не
лицо: настенные часы, которые нам показывают крупным планом несколько раз. У такого
образа действительно два полюса. С одной стороны, стрелки,
оживляемые по меньшей мере виртуальными микродвижениями,
даже если эти часы нам показывают лишь один раз или же много раз через длительные интервалы: стрелки с необходимостью входят в некую интенсивную серию, отмечающую подъем по направлению к
чему-то или же стремящуюся к некоему критическому моменту, готовящую пароксизм. Другим полюсом часов является циферблат:
неподвижная рецептивная поверхность, табличка с надписями, безучастная
неопределенность ожидания; часы — рефлектирующее и подвергаемое рефлексии устройство.
