А к т е р. Ну?

Трихинозис. Зевс, отец всех богов, нисхо­дит драматически с небес и, размахивая своими молниями, спасает бессильную, но благодарную толпу смертных.

Д о р а. Deus ex machina! Бог из машины!

Трихинозис. Ха! Прекрасное название для аппарата!

Д о р а. Не зря же у меня папа работает в ком­пании «Вестингауз»!

П и с а т е л ь. Я все-таки как-то не понимаю...

307

Т р и х и но з и с. Погоди! Как она работает — это надо видеть! Посмотришь, как из нее Зевс вылетит! Этим изобретением я зара­ботаю целое состояние! Софоклус вложил в него кучу денег. А Эврипидус даже заказал два экземпляра. П и с а т е л ь. Но это же меняет всю идею

пьесы!

Трихинозис. Не говори, пока не увидишь ее в действии. Гастритис, давай впрягайся! Вот тебе доспехи для летания. Гастритис. А почему я? Трихинозис. Делай что тебе говорят! (Гепатитису.) Ты глазам своим не поверишь! Гастритис. Боюсь я что-то... Трихинозис.   Он шутит! (Шепотом.) Ну, давай же, идиот, ты мне провалишь всю рекламу! Сейчас он все сделает! Ха! Ха! Гастритис. Да я же высоты боюсь! Трихинозис. Ну, полезай! Живо! Ну, да­вай! Теперь надень костюм Зевса... Только покажешься в нем, и все! (Приходит в не­истовство, Гастритис упорствует.) Гастритис. Я позвоню своему адвокату! П и с а т е л ь. Так вы говорите, в конце концов

приходит Бог и всех спасает? А к т е р. А что? Мне нравится! За это людям

и заплатить не жалко!

Д о р а. Он прав. Это же прямо как в голливуд­ских фильмах по Библии!

308

Писатель (выходит на середину сцены, как-то слишком уж театрально). Но если Бог всех спасет, человек не несет за свои дей­ствия никакой ответственности!

А к т е р. И после этого он еще будет спраши­вать, почему его перестали звать на вече­ринки!

Д о р а. Но без Бога Вселенная бессмысленна! Жизнь не имеет смысла! Мы не имеем смысла! (Тягостная пауза.) Эх, мне вдруг прямо до полусмерти захотелось, чтобы меня оттрахали!

П и с а т е л ь. У меня что-то настроение про­пало.

Д о р а. Ах, так? Может, из зрителей кто-нибудь возьмет на себя этот труд?

А к т е р. Прекратите! (К зрителям.) Вы не слу­шайте, ребята! Это она так. Треплется.

П и с а т е л ь. Что-то я совсем раскис...

А к т е р. Да брось. Что это на тебя накатило?

П и с а т е л ь. Не знаю, верю я в Бога или я не верю...

Д о р а (к зрителям). А я ведь серьезно!

А к т е р. Если нет Бога, так кто же сотворил Вселенную?

П и с а т е л ь. Да я разве против? Просто я еще неуверен.

А к т е р. Что значит, ты еще не уверен? Когда же ты собираешься обрести уверенность?

Д о р а. Будет кто-нибудь из вас спать со мной или нет?

309

Мужчина (из зрителей. Поднимается с мес­та). Я пересплю с этой девицей, раз больше никто не хочет!

Д о р а. Нет, правда?

Мужчина. Да что они все — обалдели? Вполне симпатичная девица! Неужто в зале нет ни одного нормального здорового му­жика? Вы знаете, кто вы все? Банда крас­ных нью-йоркских леваков, еврейских ин-теллигентиков и коммунистов!