—  Пантеистом?

—  Нет. Сколько я помню, с эмпириком. Поганый тип. Гегеля ни в грош ни ставил и диалектический метод тоже.

102

—  А, из этих.

—  Во-во. Лабал барабанщиком в джазовом трио. Потом запал на логический позитивизм. Ну, а когда тот не сработал, подался в прагма­тики. Последнее, что я о нем слышал,—он будто бы настриг где-то кучу капусты, чтобы прослушать в Колумбийском университете курс по Шопенгауэеру. Здешние ребята не прочь отыскать его — или хотя бы наложить лапу на его учебники, чтобы их перепродать.

—  Спасибо, Фил.

—  Ты, Кайзер, поверь мне. Зря стараешься. Этого мистера просто нет — одна пустота. Если бы я хоть на секунду поверил в аутентичный смысл бытия, думаешь, я смог бы шустрить с фальшивыми чеками и вообще вставлять об­ществу так, как я ему вставляю. Вселенная чис­то феноменологична. Ничего вечного нет. Все бессмысленно.

—  А кто вчера победил в пятом заезде?

—  Санта Бэби.

Я взял у О'Рурка стакан пива и попытался свести полученные мной сведения в общую картину, но никакого смысла в них так и не обнаружил. Сократ покончил с собой — так, во всяком случае, говорили. Христа просто при­кончили. Ницше съехал с катушек. Если кто-то за всем этим и стоит — там, наверху,— он опре­деленно не хочет, чтобы о нем кто-либо про­знал. И зачем Клэр Розенцвейг наврала мне насчет Вассара? Неужели Декарт был прав?

103

И Вселенная действительно дуалистична? Или все-таки в яблочко попал Кант, постулировав существование Бога на основе нравственного принципа?

Вечером я обедал с Клэр. И через десять минут после того, как официант принес нам счет, мы уже оказались в постели, где я и полу­чил полное представление о западной мысли. С такими гимнастическими способностям Клэр стоило бы поразмыслить об олимпийской карь­ере. Потом она лежала рядом со мной, разметав по подушке светлые волосы. Наши нагие тела еще оставались сплетенными. Я курил, глядя в потолок.

—  Клэр, а что, если Кьеркегор был прав?

—  О чем ты?

—  Ведь по-настоящему ничего знать невоз­можно. Можно лишь верить.

—  Это абсурдно.

—  Не будь такой рационалисткой.

—  Я не рационалистка, Кайзер.— Она тоже зажгла сигарету.— Я просто не хочу быть онтологичной. Только не сейчас. И не вынесу, если ты станешь онтологичным со мной.

Что-то ее мучило. Я потянулся к ней губа­ми. И тут зазвонил телефон. Она взяла трубку.

—  Тебя.

Голос в трубке принадлежал сержанту Риду из отдела убийств.

—  Ты все еще ищешь Бога?

—  Есть немного.

104

—  Всесильное существо? Всеединого, Твор­ца Вселенной? Первопричину всех вещей?

—  Точно.

—  Некто, отвечающий этому описанию, только что поступил в морг. Так что тебе лучше мотать туда по-быстрому.

Это был точно Он, и, судя по тому, как Он выглядел, над ним поработали профессионалы.