Немедленно началась работа. И нас
захлестнуло волной опустошающей, омерзительной красоты. * * * Мое самовольное изгнание началось
в 1976 году в Париже. Изрядно покружив по миру, я случайно оказался в Мюнхене. И
так же случайно попал в Резиденцтеатер, баварский Драматен: три сцены,
приблизительно равная по величине труппа, одинаковые государственные дотации, то
же число выпускаемых спектаклей. Там я сделал одиннадцать постановок,
приобрел значительный опыт и натворил множество глупостей. Само здание, вклинившееся между
Оперой и Резиденцией [баварских герцогов] и обращенное фасадом на площадь
Макс-Йозефплатц, производит впечатление того, что баварцы называют «Schnaps-idee»*, что соответствует
действительности. Сварганенное вскоре после войны, оно — в отличие от
роскошной Оперы — представляет собой самое уродливое сооружение в
мире, как снаружи, так и изнутри. Зал вмещает чуть больше тысячи
человек и, скорее всего, напоминает кинотеатр времен нацизма. Пол без наклона,
поэтому видимость никудышная, кресла узкие, чересчур тесно сдвинутые и
чудовищно неудобные. Человеку маленького роста сидеть удобнее, зато плохо видно,
человеку повыше — нормальному шведу — лучше видно, зато он зажат как в
тисках. Расстояние между залом и сценой ничтожно, где начинается сцена
и кончается зал — или наоборот — непонятно. Преобладающие цвета — мышиный и
кирпичный, оживляемые напыщенным золотым орнаментом по боковинам ярусов. На
потолке мигает жуткая неоновая люстра, на стенах — неоно- * Здесь —
пьяный бред (нем.). 215 вые бра, издающие громкое
жужжание. Изношенное машинное оборудование отключено, поскольку власти
признали его «опасным для жизни». Административные помещения и
артистические уборные тесны и противны человеческому естеству. В воздухе
витает запах немецких моющих препаратов, наводящий на мысль о дезинфекции
или солдатском борделе. В Западной Германии много
городских театров, но лучшие силы сконцентрированы в двух-трех: частично
потому, что там лучше платят, частично потому, что не рискуешь быть повешенным
втихомолку. Директора театров и критики обладают большой подвижностью —
приезжают с разных концов страны разузнать, что у тебя происходит. Отведенные
культуре страницы крупных газет, в отличие от тех же страниц в других
странах, проявляют подлинный интерес к театру, явно считая, что посвященные ему
материалы не следует запихивать в разделы видео и поп-музыки. Практически
не обходится ни дня без подробного отчета о каком-нибудь театральном
событии или статьи по ходу непрекращающейся бурной дискуссии о проблемах
театра. |