²  Bachelard, «La terre et les reveries de la volonte», Corti, p. 290 (по поводу крис
талла). Рус. пер.: Г. Башляр. «Земля и грезы воли», М. 2000, С. 282.

³  О «движении камеры на 360° с применением нескольких зеркал»,,ср.: С i m e n t.
«Le livre de Losey». Stock, p. 261-262, 274.                                                            <-,

в чистом виде в знаменитом ледяном дворце из фильма «Леди из Шанхая», когда принцип неразличимости достигает своего апогея: этоср-вершенный образ-кристалл, где множество зеркал вбирает в себя актуальность двух персонажей, которые могут вновь обрести ее лишь разбив все зеркала, столкнувшись друг с другом и друг друга убив.

Актуальный образ и его виртуальный образ, следовательно, формируют наименьший внутренний круг, а в пределе - стрелку или точку, но такую физическую точку, в которой имеются отчетливо выделяемые элементы (немного¹ напоминающую эпикуровский атом). От-, четливо выделяемые,|но неразличимые — таковы актуальное и виртуальное в непрерывном процессе обмена. Когда виртуальный образ становится актуальным, он делается еще и видимым, и «прозрачным», словно в зеркале или в правильном твердом кристалле. Но актуальный образ, в свою очередь, становясь виртуальным, отсылает к совсем иному: он делается невидимым, тусклым и темным, словно кристалл, едва очищенный от комьев земли. Стало быть, пара «актуаль-ноесвиртуальное» сразуже продлевается в пару «прозрачное-тусклое», что выражает отношения их обмена. Достаточно лишьизменения условий (а именно температурных), чтобы прозрачная грань помрачнела, а грань тусклая приобрела или вновь обрела свою, прозрачность. Так продолжается обмен. Пока не уточнены условия, существует отчетливое выделение двух граней, но не их неразличимость. На наш взгляд, эта ситуация близка к научной. И не случайно мы обнаруживаем, что Занусси разрабатывает ее как функцию научного вдохновения. Между тем предмет интересов Занусси - «власть» науки, ее отношения с жизнью, и прежде всего ее проекция в жизнь самих ученых¹. В фильме «Структура кристалла» как раз показаны двое ученых, один из которых имеет «яркое» имя и находится на свету официальной науки, тогда как другой, прячется в уголках тусклой жизни и выполняет смутные задачи. Но — если сменить аспект—разве на темном лице не может быть сияния, даже если свет этот исходит не от науки, даже если он близок свету веры и «озарения» в августиновском смысле слова? И разве представители чистой науки не могут казаться необычайнстусклыми, а двигатель их затей на поверку — всего лишь невысказанная воля к власт>(«3ащитные цвета», «Императив»)! Занусси принадлежит к тем режиссерам, которые уже в последрейеров-скую эпоху сумели подпитывать диалоги религиозным, метафизическим или же научным содержанием, при этом сохраняя самую что ни