386
Жиль
Кино-2. Образ-время
387
в
абсорбировании реального, которое тем самым переходит как в актуальное, так и в
виртуальное1. Нельзя не сказать, что между кристаллами Ренуара и Офюльса имеется существенное различие. У Ренуара кристалл никогда не бывает совершенным; в нем всегда есть дефект, некая «течь», какое-то уродство. Он всегда с трещиной. Это показывает глубина кадра: нельзя сказать, что внутри кристалла просто свернут некий круг, ибо нечто вытекает из него через дно, благодаря глубине, через «третью фань» или третье измерение, сквозь трещину. Это было верно уже относительно зеркала, отражающего плоский образ, как, например, в «Золотой карете», но там это не так заметно, а вот глубина
кадра делает очевидным то, что из кристалла нечто вытекает
сквозь дно, поэтому он и показан. В «Правилах игры» сосуществуют
актуальные образы людей и виртуальные образы животных,
актуальные образы живых существ и виртуальные образы
автоматов, актуальные образы персонажей и виртуальные
образы их ролей на празднике, актуальные образы хозяев и
их виртуальные образы, сложившиеся у слуг, актуальные образы слуг и их виртуальные образы, сложившиеся у хозяев. Все образы даны сквозь зеркало, и глубина их строго расположена. Но глубина кадра всегда оставляет в этом круге некое дно, сквозь которое может
происходить утечка: в дне трещина. Любопытно, что на вопрос: «Кто не ифает по правилам?», разные люди дали различные ответы, и Трюф-фо, например,
назвал летчика. А летчик все-таки остается запертым внутри кристалла, — он
узник собственной роли и отказывается бежать вместе
с женщиной, когда женщина ему это предлагает. Как заметил Бамберже, единственный персонаж, который не
подчиняется правилам, — это лишенный права проживания в замке и все же
его житель, — сторож охотничьих угодий,
который всегда «на фоне», а не внутри или снаружи, - единственный, у
кого нет двойника или отражения. Вторгающийся
на территорию замка, несмотря на запрет; преследующий слугу-браконьера и по ошибке убивающий летчика,
он-то и взламывает замкнутый круг,
разбивая треснувший кристалл выстрелами из ружья, так что вытекает его содержимое.
«Правила игры» — один из
прекраснейших фильмов Ренуара, но в нем нет
ключа к другим его картинам. Он полон пессимизма, и его ме-
1 Базен правильно
отметил эту замену плана сценой, и именно в том виде, как ее осуществляет
глубина кадра: «Jean Renoir». Champ hbre, p. 80—84 (атакже «Qu'est-ce que le cinema ?». Ed. du Cerf, p. 74—76). Однако, на его взгляд, глубина кадра обладает
функцией реальности даже - и прежде всего - в тех случаях, когда она подчеркивает двойственность-реальности. Мы предпочли бы
утверждать, что множество разнообразных функций глубины кадра зависит и от
конкретных режиссеров, и даже от
конкретных фильмов. Так, Михаил Ромм видел здесь функцию театральности (L h е г m i n i e r P i e
r r e «L'artdu cinema». Seghers, p. 227-229). Именно такой точки зрения придерживался и Ренуар, даже если эта функция
изменяется или эволюционирует в
потоке плана-эпизода.
