тод — насилие. Более того, он насилует общую идею Ренуара, состоящую в том, что кристалл или сцена не офаничиваются
тем, что замыкают в круге актуальный
и виртуальный образы и абсорбируют реальное в обобщенной театральности. Из кристалла должно что-то выйти, и это станет новой Реальностью, превосходящей и
актуальное, и виртуальное, — но произойдет это без всякого насилия и
путем экспериментальных разработок. Все
складывается так, словно круг служит для «примерки» ролей, словно герои
Ренуара пытаются ифать какие-то роли до тех
пор, пока не найдут подходящую, и это позволит спастись бегством, чтобы попасть
в «процеженную» реальность. Словом, круг или хоровод не являются замкнутыми, поскольку они селективны и каждый раз из них выходит выифавший. Ренуару
иногда ставят в упрек его склонность к «ремесленным поделкам» и импровизации
как в мизансценах, так и в работе с
актерами. Но ведь это скорее творческая черта, сопряженная с заменой
плана сценой. Согласно Ренуару, театр — как для персонажей, так и для актеров —
неотделим от предприятия, состоящего в
экспериментировании с ролями и отборе их с целью обнаружения той, что выходит за рамки театра и вторгается в жизнь1. В минуту хандры Ренуар
сомневается, что в игре может быть победитель: и тогда остаются только выстрелы
сторожа, взрывающие кристалл в «Правилах
игры», да тина, которую несет вздувшаяся от сильной фозы река, по которой хлещет дождь в «Загородной
прогулке». Но темперамент Ренуара заставляет его ставить на выифыш: внутри
кристалла что-то образуется, и вот
ему-то удается выйти наружу сквозь трещину
на столь желанную свободу. Так обстояли дела уже с Булю,, который смог
«просочиться» сквозь узкую дверь камерного и затхлого театра в книжном магазине, где он перепробовал массу
ролей. То же самое случилось и с
Гарриет в фандиозном фильме «Река», где дети, укрывшиеся в своеобразном
кристалле в форме беседки в индийском стиле, пробуют различные роли, и некоторые из этих ролей приводят к трагическому исходу, в результате чего гибнет младший
брат, а вот девочка делает первые самостоятельные шаги, а потом обретает мощную
волю 1 О «мнимой
разнузданности» Ренуара ср.: Bazin, p. 69-71. Объясняется
она тем, что у Ренуара актер часто играет
роль персонажа, который играет роль сам: так, Будю пробует различные роли в книжном магазине, а в «Правилах игры» браконьер
примеряет на себя роль лакея подобно
тому, как маркиз пытается сыграть различные аспекты собственной роли. В этом смысле Ромер говорит о своеобразных
преувеличениях у Ренуара и обращает
внимание на их селективную функцию: «В этих преувеличениях бывают передышки, когда актеры, как бы устав
притворяться, переводят дыхание, но не для того, чтобы вновь стать
(комедиантами), а чтобы идентифицироваться со своими персонажами. Это лишь
усиливает правдоподобие: так, персонаж,
играя собственного персонажа, в моменты, когда он не играет, вновь становится
персонажем, - тогда как драматический актер, играя персонажа, в такие моменты
становится всего лишь актером» («Le gout
de la beaute». Cahiers du cinema. Editions de
l'Etoile, p. 208). |