392
Жиль Делёз
К.ино-2. Образ-время
393
лизуется
вместе с впечатлениями кошмаров и нищеты (немощный клоун>. Второй
вход - это историко-социологическое исследование с интервьюированием клоунов: клоуны и выбранный для съемки интерьер оказываются несовместимыми со съемочной
группой, и вскоре дело заходит в тупик. Третий, и наихудший, — это,
скорее, археологический вход в архивы
телевидения. Там, где нам предписано находиться, он по крайней мере убеждает
нас, что воображаемое обладает большей
ценностью, нежели архивы (зародыш может развиваться лишь благодаря
воображаемому). Что же касается четвертого входа, то ohi связан с языком
жестов: и все-таки это не образ-движение, выраженный в цирковом-спектакле, а
образ в зеркале, показывающий обезличенное движение мира и отражающий смерть
цирка в смерти клоуна. Это галлюцинаторная перцепция смерти клоуна, скачущая
галопом погребальная процессия («скорее,
скорее...»), когда катафалк превращается
в бутылку шампанского, содержимое которой разбрызгивает клоун. Но и этот
четвертый вход, в свою очередь, закрывается среди пустоты и безмолвия: так обычно и бывает в конце
праздника. А старый клоун, брошенный
всеми у четвертого входа (он запыхался от слишком стремительного бега), открывает пятый, чисто звуковой, музыкальный: трубой он призывает исчезнувшего
приятеля, и ему отвечает другая
труба. Это напоминает «начало мира» сквозь смерть, это звонкий кристалл, образуемый двумя трубами,
каждая из которых одинока, и все же
они отражают друг друга в зеркале, в отзвуках...1
«Поведение» кристалла является двухполюсным или, скорее, двугранным. Кристалл обволакивает зародыш и иногда сообщает ему ускорение или торопливость, а порою заставляет его подпрыгивать, и в результате фрагментации движения складывается тусклая грань кристалла; иногда же он придает зародышу прозрачность, что равнозначно
испытанию вечностью. На одной грани как бы написано «Спасены!», а на другой
«Пропали!», и все это посреди апокалипсического ландшафта вроде пустыни из «Сатирикона»2. Но заранее ничего
утверждать нельзя; какая-нибудь из тусклых граней может
в результате неощутимой трансформации даже стать прозрачной, а грань прозрачная
— обмануть и оказаться смутной, подобно Клаудии из «81/2».
Кончится ли все всеобщим спасением, как
можно подумать после финального хоровода из «81/2»,
заставляющего все зародыши кружиться вокруг белого дитяти? Или же все будет потеряно, как об этом говорят механические содрогания и безжизненная фрагментация
движений, наглядный образ которого — женщина-автомат из «Казановы»! Ни
то, ни другое никогда не происходит до конца, и тусклая грань кристалла -
напри-
1 Ср. анализ «Клоунов», проведенный
Мирей Латиль-Ле Дантек в: «Fellini II».
