Возвращаясь к наглядной педагогике, можно утверждать, что фильм Эсташа «Фотографии Алике» сводит визуальный элемент кфо-тографиям, а
голос — к комментарию, - но между комментарием и фотографиями постепенно «выдалбливается» зазор; впрочем, сам свидетель не удивляется этой растущей
гетерогенности. Начиная
' Мари-Клер Ропар
анализирует в этой связи движение, часто встречающееся в
фильмах Годара: разделение «абстрактных
компонентов» образа дает повод для пе
рекомпоновки всех аудиовизуальных средств «в один миг, в некий абсолют»,
— и
так до тех пор, пока эти компоненты не разделятся заново («Jean-Luc Gofiprd. Etudes
cinematographiques»,p.20—21). > . >>
> .,..{
578
Жиль Делёз
Кино-2. Образ-время
579
L
с фильма «Прошлым
летом в Мариенбаде» и на протяжении всего своего творчества Роб-Грийе обыгрывал
новую асинхронию, когда речевой и визуальный
элементы не слипаются, но опровергают друг друга и друг другу противоречат, причем мы не можем отдать «приоритет»
ни тому, ни другому: в промежутке есть что-то неразрешимое (как замечает Гардьес, у визуального нет исключительного права на подлинность, и оно содержит не меньше
неправдоподобного, нежели речь). И
противоречия уже не позволяют нам просто сличать услышанное и увиденное
- элемент за элементом, или одно за другим, с педагогической целью: роль их —
задействовать целую систему сбоев
синхронизации и переплетений, поочередно, посредством предвосхищения или возвращений назад, детерминирующих разные
настоящие времена, сочетая их в непосредственном образе-времени, - или
же организующих прогрессивную или обратимую серию
потенций под знаком ложного1. Визуальный и речевой элементы могут в каждом конкретном случае включать в
себя различие между реальным и
воображаемым, представляя то одно, то другое, равно как и альтернативу
истинного и ложного (любой элемент может
получать любое из приведенных значений); но последовательность аудиовизуальных образов неуклонно превращает
отчетливо выделимое в неразличимое и делает альтернативу неразрешимой. Первое свойство этого нового образа состоит в том,
что «асинхро-ния» перестала означать то, что она значила в советском
манифесте и в особенности у Пудовкина: речь
идет уже не о том, чтобы донести до слуха речи и звуки, чей источник
находится в относительном закадровом
пространстве, и, стало быть, соотносящиеся с визуальным образом, но лишь
избегающие дублирования его данных. Точно так же речь не идет о voice off, реализующем абсолютное закадровое
пространство как отношение к целому, само по себе все еще принадлежащее
визуальному образу. Voice off вступает в
соперничество с визуальными образами или
становится гетерогенным им, он утрачивает
свойство превосходства над визуальными образами, определявшееся через отношение к их пределам: он утерял
всемогущество,
