Проекцией метафизической троичности (запредельный, сверх-космический Принцип-Исток, Его космическое Воплощение, а также имманентное Присутствие) и n-мерной, триадной музыкальной логики (Субъект — Объект— и, как особая интегрирующая инстанция, трансцендентное Иное) на конкретно-композиционном уровне оказывается у Ш. внутризвуковая многомерная дифференциация музыкальной ткани (проникновение в глубь звуковой материи, поливекторное расслоение звука на его составляющие — «параметры») и возникновение на внутри- и межзвуковом уровнях музыкальных отношений абсолютно иного качества. В музыке Ш. (собственно, в Новой музыке XX в.) место тех или иных мотиво-тематических (в том числе, нео-модальных и додекафонно-серийных) методов композиции (исключительно действенных на протяжении предшествующих по меньшей мере около 2500 лет) занимает сочинение самих звуков (специальных форм звуковых вибраций), как в их единичности, так и множества, а именно многомерных (многопараметровых) звуковых формаций, которые обозначаются как то или иное «музыкальное событие»: «пункт», «группа», «масса», либо «момент», «процесс», «микро- (или макро-) звуковая форма», «звуковая сцена» и т. д., в непосредственном сопряжении с которыми (с учётом конкретных особенностей каждого из них) формируются соответствующие принципы абсолютно нового музыкального языка. При этом специально сочиняется весь комплекс высотных отношений, а также музыкальных отношений в сфере ритма, динамики, тембра, пространственной топологии, способа звуковой артикуляции, регистра, темпа, типа фактуры, звуковой плотности и прочих, всё более специальных сторон музыкального языка, для реализации чего между крайними позициями в сфере каждой из сторон выстраиваются специальные пропорциональные ряды со своей внутренней градацией и шкалой элементов, например, в терминах оппозиций: звук с периодическими (регулярными) или непериодическими (нерегулярными, алеаторическими) формами колебаний, т. е. с определённой или без определённой высоты (оппозиция: тон — шум), высотным положением на тоне До или Фа-диез, а также, (звук) краткий или долгий, высокий — низкий, громкий — тихий, взятый в пространстве справа или слева, с фронта или с тыла и т. д. с заполнением также необходимых промежуточных ступеней между теми или иными крайностями. Тем самым, космологическая дуальность достигает в этом своего нижнего онтологического (имманентистского) предела. Данный метод (как спе- 505 циальный способ музыкального мышления) Ш. обозначает термином «медиация» (Mediation — «посредствование», пребывание между теми или иными крайними позициями— экстремумами). В результате такого расслоения самого звука (как исходной единицы музыкальной ткани) на его составляющие и их последующего совместного действия возникают отношения совершенно особого рода, которые можно обозначить как «внутризвуковой контрапункт» (а также, «внутризвуковая полифония»). Каждая из сторон музыкального языка в отдельности (со своим специальным комплексом отношений между дифференцированными элементами) рассматривается в качестве особого измерения и именно в этом строгом смысле — «параметра», понимаемого как отдельная «мера» в том или ином многомерном «музыкальном событии». В сфере внутри- и меж- звуковых отношений они интегрированы на трансцендентном (запредельном) уровне единым рядом пропорций, проистекающим по ту сторону того или иного параметра, не имеющим ни с одним из них никакой общей меры и тем не менее выступающим в значении Единого Принципа-Истока (ориентированного, в свою очередь, сверх-метафизически, указывающего на абсолютно Иное). При этом, исходный пропорциональный ряд (как Единый Принцип-Исток) пронизывает, т. е. имманентно проникает в качестве внутреннего светового измерения музыкальные отношения в рамках каждого из параметров в отдельности, а также в аспекте их межпараметрового взаимодействия. Этим обеспечивается приведение музыкальных отношений (в разных аспектах) к их архетипическому единству, а также трансцендентная ориентация от мельчайшего микро- до наивысшего макроуровня композиции. «В новой музыке, — подчеркивает Ш., — в музыке с 1951г., в «нефигуративной композиции» должны быть не одни и те же (мотивно-тематические. — М. П.) модели (фигуры) в различном освещении (их развитии, варьировании и т. д.), а всегда разные модели (музыкальные события. — М.П.) в едином свете (многомерном ряде пропорций или «генетическом принципе». — М.П.)». |