Шмид в этой картине по-бунюэлевски
переворачивает клише общественного мнения и разыгрывает их как опытный
провокатор. В то время как швейцарские обыватели озабочены разоблачениями
русской мафии и поступающих из Москвы "грязных денег", Шмид готов
скорее поэтизировать Россию и острие сатиры направляет на швейцарское
общество, на консерваторов, которые, с точки зрения режиссера, гораздо менее
чисты. Не случайно на премьере в Локарно "Березина", показанная в
присутствии высших чинов Швейцарии, произвела шок. Все дело в том, что Шмид — человек, для
своего класса и своей среды совершенно отдельный. Он любит и ненавидит свое
буржуазное происхождение. Пожалуй, самый замечательный эпизод "Мертвого
сезона" касается юности шмидовского деда, который был послан в Лондон на
стажировку в отель "Риц". В этой знаменитой гостинице имела обыкновение
останавливаться Сара Бернар. Она облюбовала свой столик в ресторане и
требовала, чтобы все на этом столе стояло в должном порядке. Уставшая после
спектакля, она расслаблялась за чтением газеты и автоматически протягивала
руку за бокалом вина или за солонкой. Юный официант, обслуживавший ее, был
дедом Шмида. Но однажды он "позволил себе"
слишком громко разговаривать на кухне, и строгий хозяин выдворил его с работы.
Это означало конец карьеры: без рекомендации из "Рица" ему не дали бы
ходу на родине в гостиничном бизнесе. 'В то время, когда юноша уже складывал
чемодан, Сара Бернар как раз приступила к ужину. Она села за свой столик и,
привычно протянув руку за солью, угодила прямо в бокал с вином. Она удивленно
подняла взор и обнаружила незнакомого пожилого официанта. И тогда божественная Сара закатила
грандиозную сцену: ее ноги больше не будет в "Рице", если немедленно
не вернут этого чудесного мальчика, который умеет сделать все, как положено.
Чудесного мальчика вернули чуть ли не с вокзала, он был награжден поцелуем Сары
Бернар, а впоследствии — прекрасной рекомендацией. Возвратившись в Швейцарию,
он построил в горах свой собственный отель, который, кажется, даже сначала
назывался "Сара Бернар", а впоследствии — "Швейцерхоф". Прошли годы. В неспокойном даже для
Швейцарии 41-м на свет появился Даниэль Шмид, ставший артистическим
"уродом" в этой традиционной буржуазной семье. Еще спустя годы он
заболел раком горла, пережил четыре операции, почти полностью потерял голос.
Вернуться к жизни ему помог родной дом в горах, где он заново учился говорить,
а потом — снимать кино. С серией персональных ретроспектив он объездил весь
мир и добрался до Москвы. Здесь он обошел все центральные станции
метрополитена, найдя их восхитительными. Он также купил на Птичьем рынке кошку,
которую назвал Антон Чехов. |